— Я не сдамся живым! — прокричал Бомани. — Вы, дикари, не заставите меня преклонить колени! Вам придётся выковыривать меня из моего жилища, словно устрицу из раковины! Я умру, и люди запомнят мою жертву! Я стану мучеником!

— Не смеши мои тапочки, — рассмеялся Ньянг. — Африканское Содружество уже видело твой истинный облик. Ты — червь, который пирует на падали. Но я не позволю тебе превратить нашу страну в разлагающийся труп. Я предложил жизнь. На этом моё милосердие закончилось, — он взмахнул рукой и приказал: — Взять его!

Бомани повернулся к стражникам и завопил:

— Убейте как можно больше ублюдков!

Стражники церемонно поклонились и активировали заклинания. Вокруг первого — с цветными длинными дредами — возникла серая дымка. А второй — с тёмно-синими глазами — вытащил из-за спины две изогнутые сабли, словно сотканные из лунного света. Дверь в кабинет выбили, и внутрь ввалились воины Ньянга. В этот же момент Дредастый достал из кармана чёрный брикет и шваркнул им о пол. Запахло гарью, кабинет наполнился дымом. Его заклинание позволяло телепортироваться в дыму. Противники не успевали осознать, с какой стороны он к ним подбирался, как уже падали с перерезанным горлом. Смертоносным призраком он метался по комнате, убивая врагов. Синеглазый же стоял рядом с Бомани, на случай если кто-то подберётся слишком близко.

— Один мой воин стоит твоей сотни! — расхохотался Бомани.

Но смех застрял у него в глотке, когда земля зашевелилась под ногами. Он тонко завизжал и вскочил на стул, протирая глаза. Ему не привиделось? Десятки крыс с облезлыми шкурами и гниющими ранами, тошнотворно хрипя, напрыгивали на него и скрежетали жёлтыми зубами. Они не пытались его укусить — просто скакали рядом, разбрасывая мясных личинок и вонючие внутренности. Они специально его пугали? Издевались? Словно подтверждая его мысли, Дредастый закричал от боли. Сквозь дым, который начал развеиваться, Бомани увидел, как крысы облепили стражника и принялись пожирать.

— Защищай меня! — завизжал Бомани, но Синеглазый попятился и спрыгнул с балкона.

В кабинет зашла девица, одетая в обтягивающий тонкий комбинезон. Бомани мог рассмотреть каждую складочку её тела. На плече у неё висел скрученный кнут. Несмотря на ситуацию, похоть разожгла его чресла. Если бы она попала к нему чуть раньше… Всё желание погибло на корню, когда девица ласково почесала за ухом мёртвую гиену. У животного не было правого глаза, а ухо свисало на хряще. Девица сказала что-то на незнакомом языке.

— Тебя четвертуют, — выпалил Бомани.

— Она сказала, что оживит твой труп и сделает своим рабом навечно, пока от тебя не останутся кости, — произнёс Синеглазый, перешагнув порог. Видимо, он упал правым боком вниз, потому что эта сторона была сильно исцарапана, а под глазом наливалась гематома. Правая рука висела беспомощной плетью.

— Убей её! — закричал Бомани, но, встретившись с ним взглядом, поперхнулся. Глаза стражника изменили цвет. Теперь они были не синими, а желтовато-зелёными. Айгамукса вселился в тело его воина! Бомани жалко заскулил и запричитал: — Пощадите, пощадите!

— Отброс, — в кабинет вошёл Ньянг. — Я предлагал тебе сдаться, но ты не воспользовался шансом. Однако пока ты будешь жить. Твой преданный слуга… — он указал на «Синеглазого». — Каким-то чудом он убежит из наших лап. И отправится по континенту, разыскивая твоих последователей. Он будет призывать освободить тебя. И таким образом очень скоро мы вырежем заразу. А вот тогда и состоится публичная казнь.

— У тебя же есть сердце! — залебезил Бомани. — Тебя восхваляют за мудрость и добрую душу… Разве ты не пожалеешь поверженного врага?

— Убогость, — поморщился Ньянга и вышел.

Синеглазый в последний раз взглянул на Бомани и последовал за Ньянгом. Он аккуратно поправил пальцы — тяжелее всего было правильно натянуть чужие руки. Клочко не любил момент, когда он вселялся в людей, и момент, когда он покидал их тела. Это было самым мерзким и… грязным. Анастасия догнала его и, приноровившись к его шагу, пошла сбоку.

— Что дальше? — спросила она. — Где требуется ещё один государственный переворот?

— Пока укрепляем позиции в Африканском Содружестве, — ответил Клочко и притормозил. Он пристально взглянул на Анастасию и жестом велел ей повернуть налево. Они прошли в глубь дворца и спустились в подвал. Анастасия зябко повела плечами: внизу было холодно, а тонкий комбинезон совсем не грел.

— Зачем мы сюда пришли? — настороженно поинтересовалась Анастасия.

— Пообщаться наедине, — Клочко потёр переносицу. — Возможно, я ошибаюсь, но кто-то саботировал наше задание. Не всерьёз, а на пробу. Будто бы проверял границы дозволенного. Я внимательно за всеми следил, и только ты не вызвала подозрений. Наблюдай, но осторожно.

— Ты уверен? — Анастасия поморщилась. — Какой смысл вставлять нам палки в колёса? Какая выгода?

— В том-то и дело, что никакой. Если бы был чёткий мотив, всё было бы куда проще, — процедил Клочко. — С сумасшедшими сложнее всего. Какие галлюцинации они видят? Какие несуществующие боги или монстры ими командуют? У меня нет доказательств. Только подозрения. Я не хочу вносить смуту… Иначе мы просто перегрызём друг другу глотки.

— Мудак ты, — выплюнула Анастасия. — Жила бы и ничего не знала… И спала бы спокойно! Но нет же, решил перекинуть на меня свои проблемы, — она раздражённо вздохнула. — Ну что за ерунда. А вы ведь мне все понравились. Кроме Орлова, этот болван пялится на сиськи, будто никогда их не видел. А теперь любой может быть предателем… А может и не быть. Может, вообще ты — грёбаный параноик.

— Всё может быть, — философски согласился Клочко. — Но ты всё-таки держи ушки на макушке.

Клиническая больница №1, ночь.

Дима и Женя до поздней ночи рассказывали страшилки. Сначала те, которые от кого-то слышали, потом — выдумывали на ходу сами. В конце концов, Дима спрятался с головой под одеяло — чтобы чудище не сцапало за голую пятку. Или за любопытный нос. Днём он бы посмеялся над этими страшилками, однако темнота добавляла перчинки даже в самые банальные байки. На Женю, кажется, такого эффекта это не произвело — с его кровати доносилось сопение. Спит без задних ног. Дима перевернулся на другой бок. Под одеялом было жарко и душно, но снаружи мог подстерегать монстр. А ещё очень хотелось в туалет. Но монстр… Дима тяжело сглотнул и высунул голову наружу. Тишина. Спокойствие. На всякий случай он заглянул под кровать и, убедившись, что там никого нет, вскочил, помчался в коридор. Медсестра на посту поправила очки и с улыбкой на него взглянула:

— Что-то случилось?

— Да… Нет… А где…

— Прямо и направо, — понимающе усмехнулась медсестра.

Справив нужду, Дима решил немного побродить по больнице. Далеко он бы не ушёл — отделение на ночь закрывалось, но дверь в соседнее крыло была открыта. Правда там его ждало разочарование — одинаковые палаты, спящие пациенты и ещё одна медсестра. Никаких приключений и барабашек. Дима направился обратно, не заметив, как от стены отделилось длинное полупрозрачное существо и прыгнуло ему на спину. Оно заползло ему на плечи и присосалось к затылку. Дима вернулся в родное крыло, но в этот раз медсестра встретила его не улыбкой, а хмурой гримасой:

— Мелкий проказник, ты воровал лекарства?

— Что? Нет, я же это… В туалет, — пролепетал Дима.

— Не ври мне! Я знаю, где ты шлялся! Думаешь меня легко надурить⁈ Я тебе покажу… — она схватила его за ухо и потащила в процедурную, где проходил ремонт. Бросила его и захлопнула дверь. В замке провернулся ключ. — Посиди и подумай над своим поведением!

Шаги медсестры затихли за поворотом. Дима мог бы поднять шум, но настолько растерялся, что просто об этом не подумал. Со страхом оглядев пустое холодное помещение, он сел в уголок и прижал колени к груди. Он не понимал, почему настроение медсестры так резко изменилось.

Глава 2

Клиническая больница №1, утро следующего дня.