Директор пару секунд размышлял. Если не показать Женю индийцам, то отказ позволит им развести панику на пустом месте.

— Секундочку, — наконец сказал Алексей Анатольевич. — Я напишу преподавателю. Кажется, сейчас у Евгения должна быть математика, — он написал сообщение. Меньше чем через минуту пришёл ответ, и его брови поползли вверх. Мальчику стало плохо, и его отвели в больницу при Академии. Директор быстро отбил сообщение медсестре: «Как только Евгению Демьянову станет легче, сразу же отправьте его ко мне. И постарайтесь, чтобы ему стало легче как можно быстрее».

— Скоро ли подойдёт Индира? — Шакти Капур, словно гончая, принял стойку. Он почуял беспокойство Алексея Анатольевича и приготовился атаковать.

— Через пять минут. Или десять, — Алексей Анатольевич откинулся на спинку кресла и развёл руками. — Он — очень старательный ученик. А сегодня на математике важная контрольная. Он буквально умолял преподавательницу позволить ему дорешать последнюю задачку.

— Глупости, — фыркнул Шакти Капур. — Пусть немедленно…

— Я не позволю мешать учебному процессу, — отрезал Алексей Анатольевич.

Медсестра была возмущена. Она настрочила ему четыре сообщения подряд. Первое: «Мальчик в ужасе. У него была паническая атака. Я могу отправить его только домой!» Второе: «Что за безжалостное отношение к студентам. Я знаю вас двадцать лет, и за это время вы ужасно очерствели!» Третье: «Давайте я передам вам справку?» Четвёртое: «Вы — злой человек. Можете ко мне за анальгином больше не заглядывать». Алексей Анатольевич сдержал улыбку. Стадии принятия, как по учебнику: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Он прятал телефон под столом, словно школьник на уроке. Притворяться, что всё хорошо, становилось сложнее. Шакти Капур уже не скрывал злости.

Когда воздух в кабинете сгустился от напряжения и его можно было резать ножом, в дверь тихонько постучали.

— Входите, — пригласил Алексей Анатольевич.

Женя, прижав подбородок к груди, проскользнул в кабинет. Он ни на кого не смотрел и вообще шагнул к вешалке, будто отчаянно хотел спрятаться. Шакти Капур расплылся в широкой фальшивой улыбке — настолько широкой, что покраснел от натуги — и, распахнув объятия, подошёл к Жене. Тот шарахнулся от него, налетел на тумбочку, на которой стоял цветочный горшок. Перевернул и её, и горшок и шлёпнулся сверху. Шакти скривился, фальшивая радушность сменилась отвращением.

— Вставай, — приказал он и протянул руку.

— Простите, — пролепетал Женя, но поднялся самостоятельно. Отряхнул землю со штанов и посмотрел на директора: — Елена Викторовна сказала, что вы меня вызывали.

— У меня хорошие новости, — Алексей Анатольевич указал на Шакти. — Твой отец прислал людей, которые заберут тебя домой. Ты же знаешь, что ты — сын эмира? — директор говорил и пристально наблюдал за реакцией мальчика. — В Индийских Эмиратах ты будешь как сыр в масле кататься, не то что у нас. Эмир обещал, что твою маму вылечат.

— Не смейте трогать мою маму! — выпалил Женя, мгновенно позабыв о страхе. Шакти Капур, не стесняясь, рассмеялся над его реакцией. Как только Женя услышал этот смех, вся его бравада рассеялась, на него накатили воспоминания. Индиец был верным слугой второй жены эмира. Когда Женя жил в Индийских Эмиратах, Шакти напару со злобной коброй издевались над ним и его мамой. Только сестра жила спокойно. В ней не видели конкурентку: девочек обычно выдавали замуж в шестнадцать-семнадцать лет. С глаз долой, из сердца вон.

— Чтобы её вылечить, нам придётся до неё дотронуться, — криво усмехнулся Шакти Капур. — Твоя сестра уже готова к переезду.

Женя гулко сглотнул и перевёл взгляд на директора:

— Можно я пойду?

— Конечно, — разрешил Алексей Анатольевич и, когда мальчик вышел, протянул: — Похоже, он не в восторге.

— Дети в таком возрасте не понимают, как для них будет лучше. Поэтому за них решают взрослые, — Шакти поклонился и направился к выходу. — Я поговорю с Императором.

Спустя пятнадцать минут, парковка перед Академией.

Шакти Капур вышел из Академии и сел в шикарный чёрный «Фольксваген». В салоне было прохладно — работал кондиционер. Водитель услужливо подал ему холодный кофе. Шакти прикрыл глаза и расслабился. Придётся пробыть в Российской Империи несколько дней. Может, даже неделю. Шакти не сомневался, что его миссия закончится успехом. Императору нет смысла им мешать, да у него и нет на это оснований. Если потребуется, они проведут ДНК-тест и обвинят Российскую Империю в похищении сына эмира. Он улыбнулся: мальчишка чуть не намочил штаны. Прошло уже много времени, но пацан помнит своё место. Помнит, что Шакти способен превратить его жизнь в ад. Выпив кофе, Шакти позвонил второй жене эмира. Она подняла трубку после первого же гудка.

— Хорошие новости? Ублюдок у тебя? — жадно спросила она.

— Нет. Возникли небольшие сложности. Но я справлюсь.

— Он плакал? — вторая жена любила смотреть, как страдают её враги. Чтобы выйти замуж за эмира, она уничтожила трёх соперниц, и её не мучила совесть. Жизнь второй жены не была лёгкой, но единственное, чему она научилась, пройдя все испытания: истребляй тех, кого способна, иначе погубят тебя. В конце концов она вошла во вкус и начала получать удовольствие от чужих страданий. Именно на этом они и сошлись с Шакти. Два садиста нашли друг друга.

— Он дрожал от ужаса, — ухмыльнулся Шакти. — Видели бы вы его лицо! Помните, как я швырнул его в клетку с охотничьими собаками? Вот тогда у него было точно такое же лицо, перед тем как он потерял сознание. Жалки, бледный… А подмышками огромные потные пятна. Он до сих пор потеет как свинья, когда боится!

— А что с его мамашей? Сука сдохла?

— Она валяется в коме. Овощ. Я заходил в квартиру и видел её. Вся обвешана трубками и проводами, провонялась дерьмом и мочой. У детишек нет денег на нормальный уход. Возятся с ней сами, как могут. Живой труп. А пролежни… — Шакти выдержал многозначительную паузу. — Уж поверьте, она бы предпочла умереть, чем влачить такое существование.

— Обязательно забери её с собой, — промурчала вторая жена. — Я сгною её заживо. Она будет разлагаться прямо в кровати, на обделанных простынях. Но я не дам ей умереть. Нет… Когда всё станет очень-очень плохо, я найду способ, как привести её в сознание. Пусть она посмотрит на себя и сдохнет от омерзения!

— Звучит великолепно, — Шакти глубоко вдохнул, от возбуждения у него привстал член. — Надеюсь, у вас всё получится. А что делать с девчонкой? Она готова есть у меня с рук. Работает днями и ночами, не высыпается. Жалкое зрелище. Вам бы понравилось.

— Выдадим замуж. Пообещай ей… Всё. Горы денег, любовь, уютный дом, украшения… Чтобы она возненавидела брата, когда тот начнёт сопротивляться. Она же понимает, что не нужна эмиру без Индиры. А если он откажется, то она лишится шанса на безбедную жизнь по крылышком богатенького муженька. Скоро Индира избавится от эмоций, но до тех пор… его ждёт много разнообразных страданий.

— Вы так жестоки, госпожа, — с придыханием проговорил Шакти. — Служить вам — огромная честь.

— Главное, не забывай об этом.

Я встретил Женю неподалёку от кабинета директора. Мой друг был в полном раздрае — буквально на грани истерики. Я открыл рот, чтобы его поддержать, но Женя просто покачал головой, прося тишины. Прозвенел звонок, и в коридоре, у кабинета математики, мы встретились с остальными ребятами. К моему удивлению, Рудо подошла к Жене и сжала его руку. Потом, всё так же молча, отошла и всё остальное время оставалась абсолютно безучастной. Я подслушал разговор директора и индийской делегации и кипел от злости. Но пока Аделина хлопотала над Женей, я смог услышать ещё кое-что. Беседу Шакти Капура и второй жены эмира. Твари. Конченые мрази… Ребята недоумённо ко мне повернулись, и я понял, что последние слова произнёс вслух.

— Ты кому? — спросила Аделина.

— Да так, просто мысли, — отмазался я.